Когда Матвею Лукичу перевалило за семьдесят, ему стало реже везти в любви.  Зато в разные игры везло необыкновенно. Если он подсаживался к пенсионерам, забивающим «козла» во дворе, его партнёры разбегались под благовидными предлогами: пахло «сухим» поражением. Шахматисты в парке узнавали его издалека и, бросив неоконченные партии, искали спасения в других, заброшенных аллеях. Лукич неизменно побеждал во всех радио- и телевикторинах и конкурсах, за исключением «А ну-ка, девушки!», куда не был допущен по возрасту и полу. 

 

К своему везению Лукич относился безразлично. Он не был честолюбивым человеком. В свободное от игр и конкурсов время старик угрюмо бродил по одинокой своей квартире и скучал. 

 

Однажды кассирша «Гастронома» почти насильно всучила ему билет денежно-вещевой лотереи вместо сдачи. Вскоре состоялся тираж, и Матвей Лукич выиграл гитару. 

 

Внуки, навещавшие иногда дедушку, уговорили его не брать выигрыш деньгами. Так он обзавёлся инструментом своего перерождения. 

 

Когда-то Лукич бойко играл на мандолине. Подслушав несколько аккордов у внуков и припомнив нотную грамоту, дед стал понемногу упражняться в эстрадном жанре. Голос у него был с хрипотцой, напоминающий утёсовский, и внуки предсказали ему большое будущее. 

 

Иногда Лукичу становилось скучно бренчать в одиночку. Тогда он выходил в подъезд, где собирались подростки с гитарами. Они «рубили квадраты», а старик «запиливал» соло. 

 

Второй билет лотереи, купленный Лукичом уже сознательно, принёс ему магнитофон. Дед переписал у внуков несколько кассет и был теперь в курсе авангардных течений в мировой эстраде. Прослушивать новинки он приглашал своих приятелей из подъезда. Эти музыкальные вечера постепенно превратились в постоянно действующую дискотеку. 

 

Тогда на Лукича поступили первые жалобы в отделение милиции. Там, должно быть, рассудили, что «старый да малый - всё едино», и поставили его на учёт у инспектора по делам несовершеннолетних. 

 

Чтобы не травмировать соседей-пенсионеров, Матвей Лукич сколотил поп-группу «Злой рок» и перебрался на танцевальные площадки города. Времени следить за собой совсем не стало, и старик захипповал: оброс бородой, отпустил длинные волосы. В своих круглых очках, мешковатых брюках и какой-то меховой безрукавке он выглядел очень современно. Молодёжь, посещавшая танцплощадки, называла его «Лукич-суперстар». 

 

К сожалению, в это время произошло отчуждение между стариком и его взрослыми детьми. Они сочли неприличным иметь главой рода эксцентричного «суперстара» и запретили внукам бывать у Лукича. Но внуки, конечно, продолжали бегать к деду и были первыми восторженными критиками его новых программ. 

 

Перевоплощение Матвея Лукича довершил третий лотерейный билет, выигравший мотоцикл «Ява». Обучаясь вождению, старик проломил парковую ограду, переехал мелководный фонтан «аки посуху» и перелетел через автобус, не подав сигнал обгона, чем и заработал первый привод в милицию. 

 

Неудачный дебют не остановил Лукича, и вскоре он стал предводителем целой ватаги «рокеров», наводнивших нашу улицу рёвом моторов без глушителей и дымом выхлопных газов. 

 

По выходным дням Матвей Лукич и его юные апостолы, оседлав мотоциклы, с гитарами за спиной мчались вон из города. Они купались и загорали, жарили шашлыки, а вечером давали концерты в сельских клубах. В одной из таких гастролей Лукич познакомился с восходящей звездой клубной эстрады Зиной Самоцветовой. Как и подобает современным молодым людям, они быстро прониклись друг к другу симпатией. Зина сделала Лукичу предложение, а он уж было согласился, но...

 

Тучи сгустились над головой Лукича. Родственники и доброжелатели, писавшие на него в инстанции, составили солидный том. И тогда общественность вынесла на рассмотрение персональное дело пенсионера Матвея Лукича. Два раза старик не являлся на суд старейшин. В третий раз двое крепких ещё общественников обеспечили его явку в зал заседания...

 

Молодые люди липли к окошкам полуподвального помещения, но плотные ряды скрыли от них сцену обратного перевоплощения Матвея Лукича. 

 

Он вышел другим человеком: чисто выбритым и аккуратно подстриженным, в чьём-то добротном костюме. Толпа отшатнулась от мощного запаха одеколона «Шипр». Лицо Лукича, ставшее каким-то незначительным, казалось ещё незаметнее на фоне сияющих лиц его судей. 

 

Вернувшись домой, Матвей Лукич обнаружил чистоту и образцовый порядок. Гитара и магнитофон были переданы его детям под расписку...

 

Так отцвела и осыпалась вторая весна Матвея Лукича... Иной раз он встречает в подъезде своих прежних дружков, но не здоровается, а грозит милицией и гонит прочь. 

 

Ему перестало везти в играх: победа не даётся ни в шахматах, ни в домино. Зато везёт в любви - дети вновь признали его главой рода; его любят соседи и дворовая общественность. И Матвей Лукич, пожалуй, счастлив. 

 

Правда, иногда... Иногда он тайком покупает лотерейный билет. С нетерпением ждёт тиража, ужасно волнуется. Дрожащими руками разворачивает газету с напечатанной таблицей...

 

Но пока ничего не выигрывает. 

 

Сергей Макеев